Главная » Конфликты, Концепции, Политика

Проблемы российской миграционной политики в свете кризиса мультикультурализма в Германии

3 ноября 2010 Комментариев нет

tiloВыход в свет книги Тило Саррацина «Германия самоликвидируется», неутешительные социологические исследования о том, что около 10% граждан Германии хотели бы видеть свою страну под властью фюрера, и последовавшие за ними громкие заявления отдельных политиков о провале миграционной политики германского правительства и, шире, мультикультурализма в Германии вообще, пошатнули не только уверенность в благополучном социальном «завтра» Европы, но и отразились эхом в Российской Федерации.
Те люди, которые в значительной степени делают миграционную политику повесткой дня, взяли неуверенную паузу, пытаясь подогнать российские реалии под системный европейский кризис идентичности, другие в опаске повторения парижских погромов срочно пытаются примерить на себе националистические лозунги, третьи впадают в эскейпизм, пытаясь отвлечься на менее важные вопросы социальной политики. Президент, выступая по вопросам границы, миграции и связанных с ними проблем, продолжает держаться сдержанно и не углубляться в проблемы этнической гармонизации общества.
Прежде всего, в миграционный ступор впала партия власти и та внепартийная группа российской политической элиты, старомосковский и силовой блок, которая, так или иначе, осуществляет национальную и миграционную политику. Речь, прежде всего, идет о Константине Ромодановском, Викторе Иванове, и группе сенаторов Совета Федерации. Взяли паузу в реализации проектов по миграции и клубы «Единой России», фактически остановили свою деятельность региональные комиссии по миграции Центров соиально-консервативной политики, смолкло обсуждение путей гармонизации общества в Общественном совете при ФМС РФ. Фактической причиной паузы стал кризис методологии. Косвенно об этом в частном порядке мне дал понять один из руководителей общественной организации, близкой к «Единой России».
В большинстве случаев методология руководства «Единой России» отличалась по регионам и сводилась либо к исследованиям классических немецких этнопсихологов от лингвистики (М. Лацарус, Г. Штейнталь, И. Гербарт – в своей негенетической части), либо к учению лингвиста А. А. Потебни и Э. Гуссерля. Многие эти идеи были переосмыслены в Институте этнологии и антропологии РАН, где группа Валерия Тишкова фактически предоставляла партии власти готовые проекты по Кавказу и этнополитическому мониторингу, а сотрудники института были частыми приглашенными экспертами на федеральных мероприятиях, посвященных миграции.
В своих исследованиях Институт этнологии и антропологии ориентировался на этнополитические исследования Бергхофского центра (Институт этнологии и антропологии выступал исполнителем перевода работ Бергхофского центра, в частности книги, посвященной этнотерриториальным и этнодиаспорным конфликтам). Бергхофский центр, расположенный в Берлине, во многом и является «фабрикой мысли» по производству немецкого мультикультурализма. Во многом именно его предложения привели к тому, что Германия имеет сейчас.
«Справедливая Россия» проявляла некоторый интерес к альтернативной легитимистской концепции – правам народов. Сенаторы из комитета по международным отношениям Совета Федерации на сессии ПАСЕ даже поднимали вопрос коллективных прав весной 2010 года, однако после того как партии были предложены ряд проектов от общественных организаций, Сергей Миронов заявил, что «национальный вопрос для партии закрыт». Одновременно с этим представители партии начали обходить ведомственные учреждения городов России и расположенные на их базе общественные организации, заявляя, что на партийном уровне было принято решение сконцентрироваться на социальных вопросах и под это даже выделено значительное финансирование.
Коммунистическая партия традиционно игнорировала миграционные и национальные вопросы даже несмотря на время от времени появляющиеся партийные дискуссии о национальной идее. В рамках классической коммунистической интернациональной доктрины слоя мигрантов как таковых не существует, несмотря на явные признаки, по которым их можно выделить в отдельную устойчивую социальную группу. Существуют только социально незащищенные слои населения, находящихся в ситуации бесправия, тяжелого труда и пр. Эту нишу, так уж выходит, сейчас занимают трудовые мигранты, но проблема самих мигрантов и всего специфического комплекса их проблем (интеграция, социальные блага, языковой барьер, социальное отчуждение) для партии никогда не стояла.
Либерально-демократическая партия, выступающая по электоральным соображениям за права русских, никогда не поощряла конкретных мер против иммигрантов и никогда не озвучивала инициативы по их интеграции. В частности, из партии бы исключен Николай Курьянович, сотрудничавшего с ДПНИ, РНЕ, РОНС, ННП, НДПР, СС и другими организациями в том числе и в формате «Русского марша», мероприятия известного своей мигрантофобской направленностью. Во время германских событий ее партийный лидер, Владимир Жириновский, сконцентрировался на поправках в торговое законодательство и дележе «лужковского наследия», пытаясь расширить влияние на новую городскую администрацию.
Исходя из этого видно, что усилия государства и партий в области миграционной политике как бы приостановились. Будущее Европы выглядит мрачным и непредсказуемым, к власти приходят правые, а как в случае с Латвией, так и откровенные неофашисты, и чтобы не проследовать за странами-евролокомотивами в бездну радикального национализма, российская европеизированная вертикаль замерла в ожидании новых подходов, полагая, что такими шагами Россия повторить европейский мультикультурный крах.

Разная миграция: Восток + Запад

Практически любое рабочее совещание и крупная конференция по миграции начинаются с ознакомления с западным опытом, так как в России есть убежденность, будто в вопросах интеграции мигрантов Европа добилась большего успеха, чем собственное правительство. Точно также любая европейская проблема и провалы в миграционной политике подогревают разговоры о том, что такое может повториться и у нас.
Когда в 2005 году массовые беспорядки во Франции привели к сожжению огромного количеств автомобилей и недвижимости, многочисленным жертвам среди населения, в «Единой России» на полном серьезе обсуждал меры по недопущению аналогичных событий у нас в стране. Между тем тот факт, что погромы остановились на французской границе и практически не перекинулись на другие страны Европы, означает, что погром имели исключительно французскую природу, а факторы, приведшие к беспорядкам, в других странах многократно слабее. Органы правопорядка и прикованные к экранам телезрители искали одинокого поджигателя автомобилей в Москве, которого потом с помпой и посадли.
Между тем совершенно очевидно, что российская миграция по своей структуре, характеру и демографии качественно отличается от европейской. А это значит, что принимаемые в Европе шаги и решения могут иметь в России при аналогичном исполнении совершенно другой эффект, и разговоры про «глобальный» кризис мультикультурализма, который произошел в Германии, имеют мало общего с перспективами мультикультурализма в России, где контингент и условия реализации такой политики совершенно иные.
Прежде всего, начнем с количественных показателей, официальная оценка инокультурной иммиграции в Германию – 263 тыс. человек в год, в России эта цифра составляет 242106 человек в 2009 году. Разумеется, нелегальная миграция значительно превосходит легальную. По экспертным оценкам в Россию ежегодно приезжает значительное количество инокультурных мигрантов, однако надо отметить два момента: а) число иммигрантов в Германию медленно, но растет, а в Россию с 1994 года падет, а во-вторых, иммигранты приезжают в Германию на постоянное место жительства, а в Россию на заработки, часто сезонные. Поэтому, говоря об иммигрантах в России, мы должны понимать, что за конкретный временной отрезок многие мигранты могут несколько раз въехать в Россию на заработки и вернуться обратно.
Другая проблема, различающая российскую и германскую иммиграции – это характер расселения мигрантов. В обоих государствах мигранты предпочитают крупные города и агломерации, где есть хорошо оплачиваемая работа и наблюдается постоянная нехватка рабочих рук. Однако в этих городах в Германии турки проживают компактно, а в России дисперсно. То есть в берлинских пригородах и в районах Рура существуют турецкие кварталы, откуда выехало коренное население. Появление таких сеттльментов означает отсутствие контроля над ситуацией, первый шаг к «войнам предместий». В России если и есть «этнические кварталы», то говорить о таких можно со значительной долей допущения. Есть устойчивое мнение, например, что юго-восток Москвы – это таджикские и узбекские кварталы, но в этих кварталах нет по-настоящему этнической архитектуры, проживает значительное количество русских и в управах представлены русские. То есть можно говорить о предпочтительном поселении, а не об этнических кварталах в полном смысле этого слова.
Третья немаловажная проблема – характеристики иммигрантов. Основную массу российских иммигрантов представляют собой выходцы из стран СНГ и Прибалтики, то есть постсоветского пространства. Это люди, если не заставшие период СССР, то хотя бы являются прямыми потомками тех, кто застал, и имеют некоторое представление о русском языке, культуре и среде (хотя нарушение таких норм довольно часто становится предметом политических скандалов и провокаций). Германия же в колониальный период не имела колоний в Турции или Северной Африке. Ее владения включали в себя Того, Камерун, Танганьику, Руанду, Бурунди, Намибию и кое-какие владения в Океании. Мусульманские страны не были немецкими колониями. То есть у турок, приезжающих в Германию, нет цивилизационного опыта взаимного проживания с этническими немцами, а отношение к государству сугубо потребительское. Поэтому цель трудового мигранта, приезжающего в Россию – работать, а мигранта в Германию – жить на пособие. Среди турецких иммигрантов наблюдается высокий уровень безработицы. Только на пособие по безработице сегодня живут более 15 % турок. Борьба за повышение пособий, как и вообще борьба за качество жизни – во многом профессиональное занятие некоторых турецких активистов в Германии.
Учитывая это, следует сделать вывод, что события в Германии имеют совсем иные корни и опираются на совсем иную социальную базу, нежели Российская миграционная обстановка. Также как мигранты других стран не унаследовали французский протестный опыт, также и российский мультикультурализм, несовершенный и во многом условный, не наследует германских родовых травм и суицидальных наклонностей 2010 года.
Пока российский политический класс сморит на Европу в поисках подсказок и готовых решений, стоит задуматься, почему европейский политический класс смотрит на российский опыт и не продавливает ускоренную реализацию в регионах России программы Еврокомиссии и Совета Европы по поддержке национальных меньшинств и их языков.

Виталий Трофимов-Трофимов
Координатор Движения по защите прав народов

Leave your response!

Add your comment below, or trackback from your own site. You can also subscribe to these comments via RSS.

Be nice. Keep it clean. Stay on topic. No spam.

You can use these tags:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

This is a Gravatar-enabled weblog. To get your own globally-recognized-avatar, please register at Gravatar.

Я не робот.