Главная » Главное, Политика

Следом за шотландцами на независимость претендуют каталонцы

12 ноября 2014 Комментариев нет

TroitskayaРезюме: националистический дискурс не более чем инструмент, позволяющий мобилизовать общество на коллективное действие. Истоки сепаратизма – недовольство качеством госуправления, а цель отделения – благосостояние граждан

В сентябре 2014 г. Шотландия провела референдум о независимости. Внимание всего европейского сообщества было приковано к этому событию, поскольку его значение выходило далеко за рамки внутренних дел Великобритании. Победа сепаратистов могла создать прецедент распада развитого демократического государства посредством референдума и породить «эффект домино» в отношении других регионов Европейского союза, в которых сильны сепаратистские настроения – от Каталонии и Фландрии до Страны Басков и Уэльса. Хотя сторонники отделения потерпели поражение, уровень поддержки идеи независимости (45%) говорит о том, что проблему сепаратизма нельзя считать решенной. Этот плебисцит наряду с опросом о независимости в Каталонии в ноябре 2014 г. дают важный повод задуматься о причинах общеевропейского явления.

На первый взгляд, основной движущей силой сепаратизма является национализм. Лидеры регионов обосновывают легитимность отделения правом нации на самоопределение, активно используют дискурс противопоставления «своих» и «чужих» и рисуют светлое будущее независимой нации в противовес мрачным перспективам в составе единого государства. Тем не менее роль и механизмы влияния национализма на сепаратизм далеко не очевидны.

Если причиной конфликта является дискриминация по национальному признаку, то почему расширение прав регионов в 1970–1990-е гг., снявшее основные проблемы статуса языка, культуры и политического представительства, не ослабило поддержку сепаратизма, а наоборот, сопровождалось переходом от требований автономии к требованиям независимости в 2000-х годах? Если причиной конфликта является забота о статусе нации, то как объяснить тот факт, что все сепаратистские партии, несмотря на различия в политических программах, поддерживают интеграцию в европейские и трансатлантические институты? Зачем стремиться к суверенитету, чтобы тут же отдать его часть на другой уровень, менее подконтрольный регионам, чем уровень государства?

В свете теорий, рассматривающих национализм в качестве главного фактора отделения, это кажется парадоксальным, однако вполне объяснимо, если видеть в национализме не причину, а средство достижения целей. Как будет показано ниже, националистический дискурс не более чем инструмент, позволяющий мобилизовать общество для решения проблемы коллективного действия. Истоки сепаратизма следует искать в недовольстве качеством государственного управления, а цель отделения – в повышении благосостояния граждан.

Эволюция националистической повестки

Националистические силы Шотландии и Каталонии стали играть заметную роль в политике с 1970-х гг., однако вплоть до 2000-х гг. их повестка касалась в основном вопросов автономии. За несколько десятилетий регионам удалось существенно поднять статус в рамках соответствующих государств: утвердить свой язык и культуру в качестве официальных, добиться формирования собственных парламента и правительства и получить полномочия по большинству вопросов регионального значения: от образования и здравоохранения до транспорта и инфраструктуры.

Национализм в Каталонии стал динамично развиваться еще в начале ХХ века, однако в результате гражданской войны 1936–1939 гг., в которой каталонцы поддержали проигравшую сторону, их язык и культура подверглись репрессиям. Новый этап в развитии начался лишь после падения диктатуры Франко. В 1978 г. была принята Конституция, позволившая осуществить фактическую федерализацию с передачей власти на уровень регионов, хотя формально государство осталось унитарным. В 1979 г. принят Статут автономии, который позволил придать каталонскому языку официальный статус и сформировать в регионе собственное правительство.

Шотландский национализм долгое время сдерживался выгодами британского имперского статуса, так как шотландцы составляли значительную часть управляющего класса и военных контингентов в колониях. Опыт участия в двух мировых войнах также способствовал укреплению британского единства. Распад империи и тяготы послевоенного восстановления привели к переоценке роли союза шотландцами. Обнаружение богатых нефтяных месторождений в Северном море в конце 1960-х гг. подстегнуло местный национализм и возродило требования большего участия региона в управлении своими делами. Первый референдум 1979 г. о деволюции, впрочем, был проигнорирован центром из-за недостаточно высокой явки.

Неприязнь к британскому правительству достигла апогея во времена премьерства Маргарет Тэтчер. Неолиберальные экономические реформы консерваторов привели к закрытию многих промышленных предприятий и резкому росту безработицы в Шотландии. Популярности партии тори в регионе был нанесен смертельный удар, после которого она так и не оправилась: на выборах 2001, 2005 и 2010 гг. в Вестминстер был направлен лишь один представитель консерваторов от Шотландии. Приход лейбористов к власти в 1997 г. шотландцы поддержали во многом благодаря обещаниям автономии. Результаты второго референдума о деволюции 1997 г. позволили шотландцам сформировать собственный парламент, который начал работу в 1999 году.

Таким образом, во второй половине ХХ века регионы добились значительной автономии. Уступки центра рассматривались как естественное поведение в условиях развитой демократии, а повышение статуса и политического представительства национальных меньшинств – как разумный и цивилизованный способ разрешения противоречий.

Тем не менее в течение 2000-х гг. стали набирать силу неожиданные процессы. Националисты совершили стремительный взлет на политический олимп, завоевав к концу десятилетия большинство мест в региональных парламентах. Более того, их платформа изменилась в сторону требований полного отделения и образования собственного независимого государства.

В Испании поводом к конфликту стал вопрос о поправках в Статут автономии. В 2006 г. каталонцы предложили внести в документ формулировку о «нации», а также расширить полномочия региона в сфере финансов, иммиграции и банковского дела. В течение нескольких лет Конституционный суд Испании рассматривал это дело и в 2010 г. постановил отменить эти поправки как антиконституционные. Это спровоцировало масштабные демонстрации, в которых участвовали сотни тысяч жителей Каталонии.

В Шотландии катализатором националистической поддержки стала победа консерваторов на общегосударственных выборах в 2010 г., что позволило шотландским националистам заявить о том, что их судьбу отныне будут решать «чужеродные» политические силы, пользующиеся минимальной поддержкой в регионе. В 2011 г. Шотландская националистическая партия впервые получила большинство голосов в парламенте (69 из 129) и поставила вопрос о проведении референдума о независимости.

Данные процессы подняли ряд важных вопросов, касающихся управления межнациональными конфликтами. Возможно ли в принципе сдержать сепаратизм в многонациональных государствах посредством децентрализации? Не является ли деволюция ошибочной стратегией, лишь разжигающей аппетит националистов? Наконец, чем можно объяснить популярность идеи отделения среди широких масс населения, когда дискриминация по национальному признаку отсутствует?

Фактор национализма

Большинство экспертов и наблюдателей считают, что главную роль в усилении сепаратизма в 2000-х гг. сыграл национализм. Однако мнения относительно механизмов влияния националистического дискурса на поддержку независимости расходятся.

Одни утверждают, что в основе сепаратизма лежит естественное стремление всех наций к суверенитету. Деление человечества на нации первично, и там, где этнические и политические границы не совпадают, неизбежно возникает конфликт. Национальное меньшинство всегда будет стремиться выйти из-под контроля большинства, считая, что большинство принимает решения в первую очередь в интересах своей нации и при необходимости – в ущерб интересам меньшинства. Таким образом, потенциал конфликта в многонациональном государстве не может быть устранен окончательно, а лишь подавлен при определенных обстоятельствах – например, в условиях авторитарного правления, интенсивного экономического роста или общей внешней угрозы.

С этой точки зрения деволюция в Испании и Великобритании не могла и не может снять проблему сепаратизма. Повышение статуса нации в результате расширения автономии неизбежно способствовало усилению национального самосознания и, как следствие, росту требований независимости.

О.В. Троицкая – кандидат политических наук, старший преподаватель факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова для портала  «Россия в глобальной политике»

Leave your response!

Add your comment below, or trackback from your own site. You can also subscribe to these comments via RSS.

Be nice. Keep it clean. Stay on topic. No spam.

You can use these tags:
<a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

This is a Gravatar-enabled weblog. To get your own globally-recognized-avatar, please register at Gravatar.

Я не робот.