Турция: Модернизация и Национализм
Выступление Координатора Движения по защите прав народов Евгения Бахревского на международной конференции “Этнорелигиозные риски модернизации” в Московском Центре Льва Гумилёва»
Сам по себе Модерн – явление европейское. Западная Европа, построившая капиталистический строй, благодаря технологическому рывку 16-17 веков стала представлять значительную угрозу для всех своих соседей.
Россия и Османская империя – первые страны, столкнувшиеся на поле боя с Модерном. Естественно, перед обеими державами вскоре остро встал вопрос модернизации. Модернизация, таким образом, явление вынужденное, оборонительное перед лицом агрессивного наступающего Модерна.
Российская и Османская империи, в соответствии с теорией этногенеза Л.Н.Гумилёва, — продукты одного и того же пассионарного толчка 13-го века. Обе империи имеют множество родственных черт, на протяжении истории тесно общались друг с другом. Начиная с 17-го века, для обеих империй стало очевидным, что для эффективного отпора западноевропейской агрессии необходимо что-то делать. Именно этот процесс реформирования, обусловленного военно-техническим превосходством врага, и является модернизацией.
Всякие реформы, если это действительно реформы, должны иметь целью достижение военно-технического превосходства, либо паритета с соседями. Если конечной целью реформ является что-либо другое, то это не реформы, а нечто скрытое иное. В этом смысле хорошо вспомнить горбачевскую перестройку. Если бы целью реформирования СССР было бы объявлено достижение военного равновесия с США и НАТО, а для этого КПСС провозгласила бы курс, хоть на демократизацию, компьютеризацию, нанотехнологизацию, на применение рыночных механизмов в экономике, да хоть на создание (страшно подумать!) многопартийной системы, это было бы естественным шагом, и, скорее всего, привело бы к успеху. Но целью реформ в империи была объявлена гласность – мы получили результат, достойный поставленной цели.
Османская Империя реформировалась всю вторую половину 18-го и весь 19-й век. Сначала пытались навести порядок внутри собственной системы, вдохнуть новую жизнь в традиционные механизмы империи. Потом пришлось начать модернизацию, в значительной степени равную европеизации. Процесс этот шёл сложно, и хотя определённых успехов османцы добились, но это не спасло их от европеизаторской революции и вскоре от разгрома в Первой Мировой войне. После катастрофы развала империи, страшных межэтнических конфликтов появилась новая Турция, а с ней и турецкий национализм. До того большая часть турок даже наименования своего нового не знала. По французским лекалам все этнические группы, населявшие страну, были объявлены турками. Понятно, чего боялся Ататюрк – именно на этно-религиозные меньшинства Османской империи всегда ставили европейские державы, затевая оторвать ещё кусочек от «больного человека Европы».
Однако в начале 21-го века турецким элитам стало понятно, что на идеологии турецкого национализма далеко не уедешь. По националистическим схемам близкие к османцам этнически и цивилизационно народы Балкан были объявлены чуждыми, а взамен туркам предлагалось строить общий дом с довольно далёкими от них среднеазиатскими и сибирскими тюркскими этническими группами. Глуповатые пантюркистские схемы (а националистические схемы не могут не быть глуповатыми), насаждённые в Турции, приводили к комичным результатам, когда после образования самостоятельных государств Средней Азии Турция пыталась их собрать под своим пантюркистским крылом. Говорят, турецкий премьер-министр даже попадал в глупую ситуацию, всерьёз пытаясь вести переговоры с казахами или узбеками на «общетюркском языке».
Когда стало очевидно, что Евразийские пространства не спешат выстраиваться под турецким флагом только из-за родственности языков, Турция стала искать иные формы внешней стратегии. Нынешняя правящая партия, которую принято называть «умеренно исламистской», хоть и не бросает отношений с братьями-тюрками, гораздо больший упор делает на «новую османскую» политику, где первостепенное значение занимает вовсе не алтайская прародина, а реально близкие Турции цивилизационно и стратегически гораздо более важные для современной ситуации Сирия, Армения, Греция, Курдская Автономия, Россия, наконец. И внутри Турции большие этнические перемены. Теперь в Турции можно быть курдом, более того, алевитом, лазом и даже цыганом. Доходит до того, что исправляются официальные энциклопедические издания, в которых приведены негативные фразеологизмы с применением слова «цыганский».
С одной стороны этнические перемены в Турции можно рассматривать как дань европейским требованиям в отношении меньшинств, ведь Турция до сих пор официально стремится в ЕС. Но, полагаю, здесь более глубокий процесс. Турция пытается на новом этапе развития оживить османские имперские механизмы, при которых этно-религиозная толерантность и этническая пестрота была выигрышным фактором. Полагаю, страничка «тюркского национализма» в истории Турции перевёрнута. А новый виток модернизации связан с построением и возрождением имперских принципов этнической политики.
Евгений Бахревский
Координатор Движения по защите прав народов
Leave your response!