В связи с шестидесятилетием ООН активизировались разговоры о реформировании этой организации, о пересмотре ее Устава. Такая реформа неизбежна. ООН понемногу теряет авторитет и уступает свои позиции региональным организациям, самостоятельным коллективным и индивидуальным действиям государств по самому главному вопросу — обеспечению мира и безопасности, регулированию все взрастающего числа чрезвычайных ситуаций, связанных с применением силы. Не говоря уже о других проблемах.
Как известно, в 2003-2004 годах большую работу провела образованная Генеральным секретарем ООН Комиссия высокого уровня по угрозам, вызовам и изменениям (или «Группа мудрецов», как ее чаще называют), от имени которой экс-министр Тайланда Ананд Паньярачун 2 декабря 2004 года вручил Кофи Аннану доклад «Более безопасный мир — наша общая ответственность». В докладе содержится более ста рекомендаций относительно реформирования ООН .

    Насколько можно понять, на основе этого доклада и частично — на выводах двух ранее созданных ООН аналитических групп, которые отражены в «Декларации тысячелетия», Генеральный секретарь ООН подготовил собственный доклад «При большей свободе: к развитию, безопасности и правам человека для всех» , лейтмотивом которого является повышение роли ООН в реагировании на новые вызовы международной стабильности . Особый вес этому Докладу придают его использование в качестве основы для решений «Саммита-2005» (Нью-Йорк, сентябрь 2005г.) в рамках юбилейной 60-й сессии Генеральной Ассамблеи.

    По материалам данного доклада и по другим источникам легко заметить, что большинство соображений фокусируется на структурной перестройке самой ООН и ее органов (организаций, составляющих «систему ООН»), особенно Совета Безопасности . Внимание других авторов сосредоточено на совершенствовании деятельности ООН в конкретных областях . Чрезвычайно мало работ, в которых мотивировалась бы принципиальная необходимость изменения «лица ООН», о чем будет сказано далее.
Спору нет, реформа СБ давно назрела и не случайно вынесена в качестве одной их центральных тем на сентябрьском 2005 года Саммите.

Но мы не станем рассматривать ни этот вопрос, ни модели структурного реформирования других органов ООН. На мой взгляд, это само по себе ничего не даст по существу, поскольку предметная сторона острых проблем, которые предстоит решать ООН, формируется полностью за стенами этой организации. И политика реагирования на эти, все более угрожающие, проблемы, чему посвящена деятельность ООН, означает идти «вверх по лестнице, ведущей вниз». Самая совершенная структура органов ООН при такой политике в состоянии лишь нивелировать «издержки» конфликтных и кризисных ситуаций, не препятствуя их возникновению и в определенной мере только способствуя грядущему всемирному взрыву.

Собственно говоря, эта реальность всегда была очевидна. И Американская ассоциация содействия ООН лишь выразила общее мнение, когда в 80-х годах констатировала основные причины кризиса ООН: неопределенность роли ООН в мире и неспособность к адаптации этой роли к происходящим в мире изменениям. При этом соответствующие изменения, требующие реформирования ООН по существу, а не только структурно, эта Ассоциация определила следующим образом: глобализация мировой экономики; рост национализма; перемещение основной части конфликтов за рамки тех форм, которые предусмотрены Уставом ООН; вытеснение системы союзов системой биполярности или монополярности с использованием, в основном, средств ядерного сдерживания; многократное увеличение количества членов ООН.

Согласитесь, речь идет словно о сегодняшней действительности. Это значит, что указанные проблемы возникли давно. И факт, что ООН стояла все эти годы если не в стороне от них, то лишь спорадически, и редко эффективно, пыталась влиять на соответствующие кризисные ситуации . Да и то не в зародыше, в истоках, а уже на стадии возникновения кризиса, конфликта, человеческих жертв, в духе задачи «прорвать нарыв».

Сегодня же становится все более опасно дожидаться этих нарывов, только реагировать на возникающие кризисные ситуации. Становится чрезвычайно важным, возможно, определяющим для судьбы человечества, предотвращение самих симптомов наиболее опасных кризисов. Созрело ли необходимое (для голосования на Генеральной Ассамблее ООН) большинство государств вручить ООН эту историческую миссию — в этом главная интрига новой роли ООН в современном мире. Именно в этом плане мы понимаем слова В. Петровского: «Мир быстро меняется, и ООН необходимо постоянно перестраиваться, чтобы соответствовать тем задачам, которые перед ней стоят» .

Надо признать, что за время своего существования ООН не просто проделала гигантскую работу и превратилась в своего рода всемирный центр исследования и, по возможности, выработки оптимальных способов решения мировых проблем. В отдельных, немногих, случаях это были самостоятельные (даже нормативные) решения самых разнообразных проблем, с которыми сталкиваются человеческие группы и группировки (прежде всего, государства) во всем мире. Важно и другое: у всех государств и всех, хотя бы мало-мальски, образованных жителей планеты сложился стойкий стереотип мышления: «Без ООН современный мир немыслим!» .

Этот стереотип складывался по историческим меркам быстро, свидетельством чему является, например, книга Г. Кларка и Л. Сона «Всеобщий мир через мировое право» (мы опираемся на второе издание 1960 года), в которой доказывается необходимость превращения ООН в мировое правительство . При возможной оправданности подозрений в «американской закваске» подобных идей (США никогда не скрывали своего намерения превратить ООН в организацию, послушную их воле), они (идеи) складывались под влиянием и объективных факторов, во всяком случае, не случайных настроений и взглядов.

    Характерно, что даже в советской международно-правовой науке, пусть на самом закате истории СССР, стали высказываться подобные мысли. Я имею в виду, прежде всего, работу Г.Х. Шахназарова 1989 года . Другие юристы, если и думали подобным образом, то, в силу внутриполитических обстоятельств, предпочитали обтекаемо говорить о: возможности принятия ООН так называемых «нормоустановительных» решений , «…объективном росте общих интересов всего человечества, их приоритете над классовыми интересами и, естественно, качественной переориентации международного права» и т.п. Г.Х Шахназаров в этом плане «поплыл против течения», поскольку в советской науке международного права категорически отвергалась идея трансформации ООН в мировое правительство, которую «развенчивали» следующим образом: «Вышеуказанные проекты коренной реорганизации ООН основываются на реакционной идее «мирового права», на отказе от государственного суверенитета, на игнорировании принципов равноправия и самоопределения народов» .

    Один из наиболее уважаемых патриархов отечественной науки международного права С.А. Малинин, не решавшийся, судя по всему, откровенно высказываться по данному вопросу в советские времена, в 1994 году (в соавторстве с В.П. Кириленко) выступает, я бы сказал, в рядах тех научных демонстрантов, которые несут лозунг: «ООН и мировое правительство — не антиподы!» . Вот выдержки из их статьи: «элементы (зачатки) полномочий «мирового правительства» ООН имеет уже в данный период своего развития»; «говоря о причинах наделения ООН в будущем некоторыми чертами «мирового правительства», надо учитывать то соотношение между двумя реально существующими противоположными тенденциями, которые характеризуют современные международные отношения между государствами: тенденцией к «обособленности» (укрепление своего суверенитета) и тенденцией взаимозависимости»; «нельзя исключать и того, что в конечном итоге ООН превратится в нечто вроде «мирового правительства» .

Возьмем этот тезис за базисный в дальнейшем освещении темы настоящей статьи.

Конечно, громадная работа, проведенная и проводимая ООН как общего так и конкретного порядка, некоторые элементы наднациональности в ее деятельности, эффективные «административные факторы» и т.п. сами по себе — не мотивация для того, чтобы всем (и нам с вами) вставать в ряды указанных научных демонстрантов.

Отвлекаясь от частностей, важно с самого начала определить — выполнила ли ООН свое основное назначение, ради которого и была задумана? Ответ однозначен: безусловно, нет! ООН не только не «избавила грядущие поколения от бедствий войны», как говорится в Преамбуле Устава ООН, но и не стремилась к этому. Видимость создавалась, не более того. А ужасающая действительность всего послевоенного периода, с которой не сравнится и период Второй Мировой Войны, говорит сама за себя. Действительность, характеризующая расползанием волны самого животного насилия по всему земному шару.

В определенной мере можно утверждать, что методы деятельности ООН во многом послужили причиной того, что с первых же лет послевоенного периода международная и внутригосударственная обстановка все более становилась напряженной (достигнув пика, видимо, во время кубинского кризиса, когда США и СССР еле удержались на грани ядерного апокалипсиса), а сегодня близка ко всемирному взрыву.

Применительно к внутригосударственным и международным конфликтам эти методы определенно носят характер пожаротушения, вместо того, чтобы искоренять хорошо известные социальные причины пожаров. Робкие содействия искоренению бедности, безграмотности, отсталости, служащих основным источником агрессивности масс, можно скорее причислить к гуманитарной помощи, не влияющей на реальное положение дел .

А реальное положение дел таково, что: «Экономическая картина мира в целом безотрадна. Разрыв между нищетой и богатством колоссален, а, главное, само это богатство достигнуто слишком высокой ценой с точки зрения затраченных ресурсов. К обеспеченным могут причислить себя лишь 20 процентов населения земного шара, тогда как их уровень жизни может быть достигнут оставшимися четырьмя пятыми лишь при условии, что будут израсходованы ресурсы четырех таких планет, как Земля» .

Понятно, что равенства здесь никогда не будет, а оставлять ситуацию на стихийное «выяснение отношений» ООН уже не имеет морального права.

Всякого рода конвенции (договоры, соглашения, пакты и т.п.) по вопросам разоружения, применения норм гуманитарного права, прав человека, борьбы с преступностью и т.д. грозили и грозят лишь исполнителям, но не тем, кто готовит миру, соседям или внутри своего государства соответствующие акции.

За каменной стеной «святых» Вестфальских принципов, суверенитета, невмешательство во внутренние дела государств (принципов, за которые особенно сражаются политические и экономические мафиози) , организаторы и идеологи преступных актов чувствуют себя в полной безопасности. Ловить и судить будут исполнителей. Идеологов, организаторов это мало беспокоит, найдутся другие исполнители их замыслов. А всякого рода договоры можно либо не подписывать (не ратифицировать), либо денонсировать, либо просто не выполнять — ничего особенного не произойдет.

ООН же очень быстро показала, что стоит на страже незыблемости суверенитета и «внутренних дел» государств в их географическом понимании. Это — основная «внешняя» питательная среда нарастающей всемирной анархии. По моему убеждению, Генеральная Ассамблея должна хотя бы попытаться дать определение «внутренних дел государств», с тем, чтобы имелась возможность выделить «дела», по своему предметному содержанию не относящиеся к разряду «внутренних», и чтобы ООН и государства-члены имели формальное право «вмешиваться» в них, выражаясь современным языком, (типа «гуманитарной интервенции»), а в новой правовой реальности (как только она наступит) — попросту решать такие дела в силу вмененной обязанности.

Но давайте внимательно послушаем другие негативные оценки деятельности ООН , чтобы, не обманывая себя, выделить все же несомненный позитив (таковой есть!) и реальные точки опоры для оптимистического прогноза будущего этой организации (таковой возможен!).

Вот любопытные соображения, высказанные в 2005 году Дэвидом Фрамом:

    — в конечном итоге «новая американская ООН» будет представлять из себя узкий круг проамерикански настроенных государств, целью которого будет окончательное установление американской гегемонии в мире… Так что дело здесь совсем не в недостатках ООН, а в попытке американцев создать международную организацию с полномочиями ООН, но полностью подчиненную их интересам. ООН просуществовала уже 60 лет. Хорошо или плохо, но своими обязанностями она справлялась. Это факт. Будет очень жаль, если эту организацию постигнет судьба Лиги Наций;

— именно солдаты «миротворцы» ООН помогли террористам Южного Ливана из организации «хизбала» поймать трех израильских 18 летних солдат и на машинах ООН перевезти через границу в Ливан. Впоследствии они были жестоко убиты. Через несколько лет останки этих солдат при посредничестве Германии и той же ООН были обменены на тысячи арабских террористов, заключенных в израильских тюрьмах;

— мировое сообщество дружно откликнулось на беду государств Юго-Восточной Азии, на которые обрушилось смертоносное цунами… Свою роль в регионе, подвергшемся удару стихии, ООН определяет как «оценку» и «координацию», но даже это многим кажется совершенно излишним. Решения об облегчении долгового бремени принимают министерства финансов стран «большой семерки» и их представители, а долговременными программами восстановления руководят Всемирный банк, государства-доноры, частные корпорации и, разумеется, сами местные правительства;

— очевидно, что вовсе не благодаря ООН такие страны, как Австралия, Великобритания, Германия, Индия, Соединенные Штаты и Япония, щедро помогают нуждающимся. Что еще более очевидно, не благодаря усилиям ООН пострадавшие получают эту помощь;

    — деятельность ООН в Ираке привела к самому крупному финансовому скандалу в истории этой организации, когда она не смогла отчитаться за 20 миллиардов долларов, выделенных по программе «Нефть в обмен на продовольствие». Деятельность ООН в Конго была запятнана обвинениями некоторых ее официальных лиц в растлении несовершеннолетних, а на Балканах — обвинениями в незаконной секс-торговле;

    — нелепо представлять ООН единственной легитимной международной силой в мире, где, помимо всего прочего, существуют Европейский союз, НАТО, ВТО и в буквальном смысле сотни региональных и всемирных правительственных и неправительственных организаций. Но ООН, безусловно, единственная сила, которая упорно вступает в конфликт с Соединенными Штатами. Благодаря этой склонности ООН, а не только скудному перечню ее достижений, левые всего мира считают эту организацию легитимной;

— пора перестать смотреть сквозь пальцы на недостатки ООН и по мере их накопления реформировать или заменить ее. В определенных политических кругах Америки растет интерес к идее создания новой международной ассоциации, в которую войдут лишь страны, демократически избирающие своих лидеров. …Но главный вызов для всех нас, живущих в разных демократических странах, заключается в том, чтобы руководствоваться нынешними реалиями, а не фантазиями, особенно такими на редкость неубедительными, как якобы уникальный нравственный авторитет ООН.

Что можно сказать об этой критике? Факты известные, их невозможно отрицать. Но критические стрелы автора бьют мимо цели.
И то, что солдаты-миротворцы ООН иногда сотрудничают с террористами; и крупнейший финансовый скандал в истории ООН с пропажей 20 миллиардов долларов, задействованных по программе «Нефть в обмен на продовольствие»; и растление некоторыми официальными лицами ООН несовершеннолетних; и обвинение представителей ООН на Балканах в незаконной секс-торговле; и многое подобное другое, о чем Дэвид Фрам либо не знает или не упоминает — все это не имеет прямого отношения к ООН. ООН не является неким автономным образованием в международной системе, со своим социальным устройством, гражданством, воспитанием, своей культурой, системой ценностей и т.п.

Все служащие ООН принадлежат к соответствующим государствам-членам, а граждане последних не могут на практике быть ничем иным как носителями той культуры и нравственных ценностей (в том числе — уродливых), которыми они объективно обладают. Служащие всех без исключения международных организаций таковы, и ничего с этим не поделаешь. Так что на этот «бытовой нюанс» можно просто не обращать внимания .

Да и остальная критика неглубока, голословна. ООН и по существенным параметрам ее работы такая, какими являются ее члены и человеческий мир в целом.

Послушаем более конструктивные мысли И.С. Иванова, бывшего Министра иностранных дел России, ныне — Секретаря Совета Безопасности России:

— в целом процесс формирования новой системы международных отношений после окончания холодной войны приобрел затяжной и во многом неуправляемый характер . Создалась ситуация, несущая в себе большой кризисный потенциал и одновременно мало приспособленная к предотвращению и урегулированию глобальных проблем безопасности на коллективной основе. Отсутствие эффективных механизмов координации действий и учета интересов широкого круга государств может быть использовано как повод или оправдание тезиса о том, что обзаведение оружием массового уничтожения, пусть даже в ограниченном количестве, становится чуть ли не единственным способом гарантировать свою безопасность в нестабильном и трудно предсказуемом мире. Опасность положения состоит в том, что, если не предпринять срочных мер, угрозы международному миру и безопасности могут разрастись до таких масштабов, когда мировое сообщество будет не в состоянии не только справиться с ними, но и удержать ситуацию под контролем;

— впервые со времен Второй мировой войны создано широкое объединение государств — антитеррористическая коалиция, которая уже продемонстрировала свою эффективность в Афганистане, где был нанесен мощный удар по логову международного терроризма. Принципиально важно, что координирующую роль в этих усилиях играет ООН ;

— набирают силу региональные механизмы антитеррористического взаимодействия, в том числе в рамках СНГ и Шанхайской организации сотрудничества, призванные поставить серьезный заслон распространению терроризма в Центральной Азии. Важный потенциал противодействия террору заложен в новом качестве партнерства России со странами НАТО и Евросоюзом. Общая задача мирового сообщества — сохранить и развить обретенный опыт взаимодействия в рамках коалиции, избегая таких односторонних действий, которые могли бы ее подорвать ;

— в принципиальном плане возможны два пути решения проблем безопасности в эпоху глобализации. Первый — путь односторонних действий. Сторонники такого выбора отражают, как правило, мнения, бытующие в ведущих государствах Запада. Суть их рассуждений: масштаб проблем, рождаемых глобализацией, таков, что даже совокупных ресурсов развитых стран недостаточно для их решения. А раз так, то целесообразнее «выплывать в одиночку», создавая с помощью протекционистских мер и односторонних, часто силовых, решений некие «островки экономической и политической стабильности» . Другой путь — коллективный поиск решения двух взаимосвязанных задач. Первая, неотложная — обезопасить себя от множащихся угроз и рисков политического, экономического, криминально-террористического характера. Вторая, на длительную перспективу — разработка стратегии управления глобализацией, с тем чтобы расширить ее позитивное воздействие на все народы, а не только на ограниченный круг «избранных». Ключ к поиску эффективных решений проблем безопасности видится в создании Глобальной системы противодействия современным угрозам и вызовам… Для эффективного функционирования подобной системы необходим общепризнанный координирующий центр, способный сплотить вокруг себя мировое сообщество. Такой центр уже есть — ООН с ее уникальной легитимностью, универсальностью и опытом .

Интересные мысли высказаны заместителем Министра иностранных дел России Ю.В. Федотовым в 2004 году:

— в 1993-1994 годах беспрецедентного пика достигло миротворчество ООН — и по масштабу развернутых в различных районах планеты операций ООН по поддержанию мира, и по количеству задействованного ооновского персонала, численность которого в то время приближалась к 80 тыс. человек… В этот же период прошли глобальные форумы ООН на высшем уровне по вопросам развития, охраны окружающей среды и по социальным делам. Программные документы, принятые в Рио, Каире, Пекине, Копенгагене, породили ожидания эффективного и справедливого решения стоящих перед человечеством злободневных социальных, экономических, гуманитарных и экологических проблем… Казалось бы, мир стоял на пороге настоящего расцвета многосторонности, полного раскрытия потенциала, заложенного отцами — основателями ООН в ее Устав, цивилизованного миропорядка, основывавшегося на принципах международного права и справедливости. К сожалению, жизнь оказалась намного сложнее;

— с небывалой силой стали разрастаться кризисы и конфликты, но уже не на идеологической основе , …вырос целый «букет» угроз нового поколения — международный терроризм, трансграничная организованная преступность, наркотрафик, незаконная торговля оружием, отмывание денег. Все это накладывается на захлестнувшую мир волну природных и техногенных катастроф, инфекционных болезней. А в эпоху глобализации эти явления очень быстро приобретают универсальные масштабы и последствия;

— основой системы коллективной безопасности и многостороннего сотрудничества является ООН. Ее дополняют другие международные, региональные и субрегиональные организации… Главная ответственность при этом лежит на Совете Безопасности. Именно он должен санкционировать любые действия по обеспечению мира, включая и те, которые предпринимаются региональными механизмами. ООН и ее специализированные учреждения призваны играть ведущую координирующую роль в искоренении питательной среды конфликтов , их предупреждении, а также постконфликтном восстановлении;

— с другой стороны, острый характер современных угроз, в особенности террористической угрозы — достаточно вспомнить о событиях 11 сентября 2001 года, — подталкивает правительства отдельных стран к односторонним мерам. Широко распространены утверждения, что военные действия, предпринимаемые за рамками международного права, являются следствием так называемого «несовершенства» предусмотренных в Уставе ООН коллективных механизмов реагирования на возникающие угрозы безопасности. Некоторые идут еще дальше, пытаясь оправдывать незаконное применение силы с тем, что Совет Безопасности ООН якобы неспособен принять «должные решения»;

— иракский кризис подтверждает, что ни одна держава, какой бы сильной она ни была, не может в одиночку справиться со сложными вызовами современности;

— …все разговоры и опасения по поводу «провала» и «конца ООН» были явно необоснованными. Наоборот, осознание безальтернативности многосторонности, воплощением которой является ООН, только укрепилось…, проходившая осенью 2003 года 58-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН вылилась в яркую демонстрацию приверженности подавляющего большинства международного сообщества основополагающим принципам Устава ООН. Сессия стала своего рода «мини-саммитом»: главы более 50 государств мира, включая все ведущие мировые державы, премьер-министры, министры иностранных дел приехали в Нью-Йорк, чтобы с трибуны ООН выступить в поддержку многосторонности, укрепления центральной роли ООН и основ международного права .
— процесс обновления и реформирования ООН должен быть нацелен на укрепление ее способности более оперативно и эффективно реагировать на новые вызовы и угрозы, служить всему международному сообществу…. Как заявил в своем выступлении на 58-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН Президент Российской Федерации В.В.Путин, «главный урок «школы ООН» состоит в том, что другой альтернативы, как сообща строить более безопасный, справедливый и благополучный мир, у человечества нет» .

— резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Реагирование на глобальные угрозы и вызовы», принятая консенсусом по инициативе России на 58-й сессии, отражает преобладающее мнение о том, что именно ООН призвана стать основой всеобъемлющей системы противодействия современным угрозам и вызовам ;

— важнейший приоритет — развернуть систему ООН на борьбу с международным терроризмом. …Основа конкретных шагов в этой сфере заложена в резолюции Совета Безопасности ООН 1373, которая обязывает государства в соответствии с главой VII Устава ООН принять необходимые меры по пресечению деятельности международных террористов. Еще лет десять назад принятие этой резолюции было едва ли возможным. Ведь многие ее положения можно трактовать как прямое вторжение в сферу внутренней компетенции государств. Но сейчас, когда человечество сталкивается с разветвленной и хорошо координирующей свои шаги международной сетью террора, такое решение Совета Безопасности стало крайне своевременным и приветствовалось всеми;

— На основе резолюции СБ ООН 1373 создан и успешно действует Контртеррористический комитет Совета Безопасности, который быстро превратился в признанный международный центр согласования усилий в этой области. Государства отчитываются перед ним о тех шагах, которые они предпринимают в борьбе с террористической угрозой, о том, как они адаптируют свои законодательства к этой задаче, укрепляют пограничный контроль, исключают возможность финансовой подпитки терроризма;

— ООНовское миротворчество должно стать более «конкурентоспособным» перед лицом самых острых международных кризисов. Иначе оно будет и далее оттесняться на периферию международного миротворчества различными коалиционными и субрегиональными операциями. Речь, разумеется, не о том, чтобы противопоставлять один вид миротворчества другому. Более того, операции по поддержанию мира, проводимые региональными организациями, могут эффективно дополнять усилия ООН на этом направлении. Если, конечно, они проводятся в соответствии с требованиями Устава ООН. Но бывают ситуации, когда развертыванию операции под непосредственным руководством ООН нет альтернативы. Например, когда региональное окружение так или иначе вовлечено в конфликт и требуется более нейтральное международное присутствие ;

— усилению военной составляющей ООН способствовало бы оживление работы Военно-штабного комитета, предусмотренного Уставом ООН профессионального военного органа для коллективного командования операциями;

— в ряде случаев, как например, на Восточном Тиморе, ООН приходится брать на себя функции временного управления целыми странами . Ясно, что здесь требуется более плотная международная координация. Другая проблема — как реагировать на феномен появления так называемых «несостоявшихся государств» и стран, где полностью провалилась вся государственная система управления, где царит хаос, беспредел, бандитизм, где могут укрываться международные преступники и террористы всех мастей. Следовало бы подумать, не настроить ли на решение этих задач Совет по опеке?;

— интересы утверждения принципов многосторонности требуют закрепления центральной роли ООН не только в вопросах мира и безопасности, но и в социально-экономической, гуманитарной, природоохранной сферах. Эта работа исключительно важна. Она приносит всей системе ООН высокий моральный авторитет, позволяя обеспечивать необходимую взаимосвязь политического, правового и нравственного содержания международной деятельности.

     Как отмечает А. Адамишин, «За человечеством, вступившим в третье тысячелетие христианской эры, тянется целый шлейф трудноразрешимых проблем. Похоже, приближается тот рубеж, когда количественные перемены (для большинства людей не всегда к лучшему) вот-вот обернутся качественным скачком, при котором homo sapiens неизбежно столкнется с вопросами выживания» .

    Это более точная постановка вопроса о том, какова должна быть основная задача ООН в современном мире. Задача помочь человечеству выжить! Ни больше — ни меньше.

    Само человечество с ожесточением приближает свой конец посредством приведения в негодность окружающей среды; безудержного размножения именно в тех регионах, где с очевидностью наступило «перепроизводство» человеческого материала; разработки самых изощренных, расползающихся по всему миру, способов уничтожения себе подобных при полном крахе системы разоружения; проповеди оголтелого фанатизма на религиозной и расовой почве и т.п.

    И, более вероятно, что в ближайшее время экологический кризис выйдет на первый план, о чем предупреждают юристы, в частности, М.Н. Копылов в ряде своих последних работ , М.М. Бринчук , В.И. Данилов-Данильян , и многие, многие другие. Особенно весомы в этом плане тревожные голоса представителей естественных наук, наблюдения и выводы которых составляют исходный информационный материал в данном вопросе.

    Не исключено, поэтому, что «экологическому приоритету» будет уделяться все большее внимание и что ООН скоро просто некуда будет деться от того, чтобы реально принять на себя функцию глобального управления процессом «человек — окружающая среда». Надо исходить из того факта, что наличие разветвленного институционного международного и прочего механизма защиты окружающей среды и продолжающая деградация последней — два «параллельных» факта, и необходимо переходить к не традиционному решению в данном вопросе.

    И в целом, самое время появления наднационального механизма, который бы принял на себя роль управления мировыми процессами, рассчитывать на самоорганизацию которых уже не приходится. Слишком опасно для всех. В силу укоренившейся в подавляющей части человеческого общества ценности человеческой жизни, не приходится рассчитывать на известный науке таинственный «феномен леммингов» (млекопитающих семейства полевок), которые совершают массовые самоубийства для предотвращения перенаселения и сохранения популяции в своей экологической нише. (Подобный же способ сохранения вида наблюдается у некоторых китовых, иногда сотнями и тысячами выбрасывающихся на песчаные берега).

    А. Адамишин далее выделяет наиболее существенные, на мой взгляд, для обсуждаемой проблематики аспекты:

— на передний план вышли этнические и религиозные различия между народами, а нарушение баланса расширило возможности для их конфликтного проявления. Можно соглашаться или не соглашаться с теорией столкновения цивилизаций, но нельзя отмахнуться от того факта, что вызовы безопасности часто проходят сегодня по линии разлома между цивилизациями .

— ряд исходных положений Устава ООН уже не отвечают новым условиям. Устав ООН регулирует главным образом межгосударственные отношения, включая конфликты между странами….Устав ООН мало в чем может помочь, когда речь идет о конфликтах внутри государства, межэтнических, межнациональных столкновениях;.

— снижение ведущей роли ООН повлекло за собой возникновение довольно серьезного вакуума в международно-правовой организации мира. Его заполняют либо решения, принятые группой «высокоцивилизованных» стран (например, по поводу бомбардировки Югославии), либо односторонние действия одной державы (тому множество примеров);

— бывшие противники по холодной войне должны всерьез проникнуться сознанием того факта, что само их выживание зависит от способности переключить внимание на новые опасности. Пора, наконец, прекратить распри внутри одной цивилизационной семьи, расколотой по идеологическому признаку на протяжении 40 лет. Именно в это время зародились и набрали силу нынешние угрозы, представляющие опасность для человечества в целом . Мы же по привычке продолжаем бороться с призраками прошлого;

— в более конкретном плане необходимо ускорить уже начатую работу по обновлению структуры ООН, ее Устава, совершенствованию функций Совета Безопасности. …Россия могла бы выступить с предложениями относительно того, что касается обновленной схемы управления международными процессами…В центре этой схемы — модернизированная ООН;

— в условиях доминирования США в мировой экономике и политике невозможно представить себе успешное противостояние новым угрозам без их участия. В коалиции других держав, включая Россию, ведущая роль США неоспорима, но именно ведущая, а не гегемонистская. Механизм принятия решений подобной коалицией вполне поддается регулированию. Речь может идти, например, об изменении правил применения veto в обновленном, то есть грамотно расширенном, Совете Безопасности, когда оно вступало бы в силу лишь при едином мнении двух или трех постоянных членов СБ, а не одного, как в настоящее время. Это еще не мировое правительство, но нечто, приближающееся к нему.

Соображения, на первый взгляд, здравые. Но опять же больше походят на советы косметолога. Невольно вспоминаешь слова из басни И. Крылова: «А вы, друзья, как ни садитесь…>>. Менять надо идеологию, концепцию работы ООН, без чего любой состав СБ и «технические» методы его работы ничего не в состоянии изменить, поскольку лица, принимающие решения (стоящие за ним государства) — будут абсолютно одни и те же.

Лично мое видение развития событий таково (читатель наверняка улыбнется некоторым наивностям этого «видения», но я считаю своей задачей не упустить главного, независимо от того, в какой мере современный больной миропорядок намерен принимать то или иное лекарство).

Итак. ООН, прежде всего, должна заняться социальным устройством государств. За привычными красивыми словами об уважении суверенитета государств и невмешательстве в их внутренние дела, со стороны ООН это на практике означает самоустранение от того, чтобы помогать социально-политическому развитию, влиять на него, способствуя тем самым избавлению человечества от ужасов и бедствий войны и всякого рода конфликтов и террористических актов. Колоссальная экономическая отсталость, полудикие нравы в большинстве стран третьего мира (и не только), являющиеся питательной средой для всё более агрессивного национализма, сепаратизма, религиозного фанатизма приобрели такое качественное своеобразие, что угрожают всемирной катастрофой и не могут быть предоставлены сами себе, скрываясь за красивым фасадом Вестфальской системы, похожей более на «потемкинскую деревню».

Схема работы ООН в социально-политической сфере, примерно, такова: мониторинг социально-политического положения в каждой (абсолютно каждой) стране; оценка его эффективности как с точки зрения обеспечения основных прав человека так и мирного сосуществования с другими государствами; выработка в случае необходимости рекомендаций по изменению социально-политической ситуации в конкретной стране в утвержденном СБ направлении; принятие мер дипломатического, информационного, экономического и, если потребуется, военного характера (скажем, ликвидации антинародных или агрессивных режимов) для непременного претворения в жизнь принятых решений.

Вообще говоря, подобная работа, только не по линии ООН, никогда не прекращалась. Это — внедрение в послевоенный период модели демократического развития по западному образцу методами «холодной войны» (не забывая о необходимости заготовки арсеналов и для возможной «горячей войны») не только Соединенными Штатами, но и другими западными странами. Если отвлечься от идеологических аспектов, то следует признать эту модель исключительно эффективной и идущей на пользу населению тех соответствующих государств, которые и сами дозрели до подобной трансформации.

Именно мудрые (как это не обидно слышать патриотам прежних порядков) методы «холодной войны» (сочетаемые там, где необходимо, с методами «горячей войны»), а не внутренние процессы в самих государствах (хотя отдельные исключения есть), привели к изменению социального устройства на началах цивилизованности в Китае, Южной Африке, в СССР, а ныне — в бывших субъектах СССР, Чехословакии, Югославии и т.п.

Одним из наиболее наступательных и свежих примеров этой грандиозной работы по переделке мира и сокращения ареала нецивилизованных государств является война в Ираке (это делается параллельно с «нефтяными» и прочими текущими интересами). Именно это направление составляет стержень навязываемой ныне глобализации. Глобализация не просто неизбежна. Она уже произошла в киберпространстве (Интернет, мобильная связь, во многих отношениях — экономика, информационная сфера). Но форсирование ее силами (в том числе — вооруженными силами) ведущих западных держав, прежде всего США, только ускорит глобальную катастрофу. Обманчивая эйфория силового могущества США и их союзников и их временных побед (как поначалу в Ираке) в конечном итоге к этому и ведет. Терроризм, международный терроризм — всего лишь способы борьбы чрезвычайно могущественных сил, подпольные методы которых и уход от сражений на традиционном «поле боя» исключают победу нам этими силами .

Глобализация — единственное, стратегическое направление развития мировой цивилизации в целом. И чтобы избежать издержек стихийного, уличного антиглобализма, замешанного на эмоциях, а не на трезвой политической и научной оценке общей тревожнейшей ситуации в мире, крайне необходимо, чтобы ООН и только ООН приняла на себя роль мирового правительства. Притом правительства — не исполнительного органа, как это имеет место в государствах, а самостоятельного надгосударственного института, не имеющего над собой иной власти.

А поскольку каждое решение, в конечном итоге, будут принимать те же государства-члены ООН с использованием принятой в ее органах машины голосования, то и легитимность их будет бесспорна.

Другое дело, что в мафиозных государственных структурах, властных «семьях», ревниво охраняющих захваченные богатства (в том числе — с помощью оружия и методов террора) начнется настоящая паника, если ООН перейдет на такие новые позиции .

И напрасно. И этим «семьям» и структурам надо все настойчивее втолковывать: «Количество переросло в качество. Корабль тонет! Нет другого выхода, как срочно сбрасывать лишний груз». Отправляться на тот свет с накопленным богатством, может быть, и приятнее, чем без него. Но история не оставляет иного выбора.

Пошли ли на пользу международным отношениям результаты «холодной войны»? — вопрос каверзный. Более очевиден резко негативный ответ, поскольку блоковое противостояние (при спорадическом «выпуске пара» на периферийных направлениях мировой политики типа Вьетнамской войны) с очевидностью удерживало мир в своего рода подвижном равновесии, не допуская того хаоса, в котором мы оказались сегодня.

Время назад не вернешь. Но методы «холодной войны», которыми продолжают пользоваться западные страны и сегодня, в том числе — в отношении России, должны быть mutatis mutandis взяты сегодня на вооружение Организацией Объединенных Наций, как это ни странно звучит. Mutatis mutandis в данном случае означает, что при использовании тех же «технических приемов» идеология этих методов меняется по существу: за основу берется не разложение идеологического противника, не подготовка иностранными манипуляторами мозгов к «оранжевой революции» с тем лишь, чтобы получить в результате дружественное во всех отношениях государство, а с тем, чтобы население этого государства вытащить из опасной и для остального мира трясины нищеты, политического и социального гнета и ликвидировать исходящую от этого государства внешнюю опасность.

Принятие ООН на себя роли «внешнего толчка» будет вполне оправдано в данном случае, поскольку благородство самой цели несомненно, а решение формально исходит от мирового сообщества . Альтернатива же катастрофическая: угроза всеобщей резни в силу исчерпания источников жизнеобеспечения и чрезвычайного уплотнения жизненного пространства, а также цивилизационной и религиозной конфронтации .

Идеологи геополитических концепций, судя по всему, смотрят на все это с известной долей философской отрешенности, если не юмора. Не случайно Игнасио Рамоне своей работе 2001 года предпосылает высказывание Поля Валерии: «Две вещи угрожают миру: порядок и беспорядок» , а далее высказывается таким образом: наш порядок мертворожденный, не идем ли мы по дороге к хаосу? ; в результате потрясений последних лет наши общества оказались на пороге исторического перепутья. Колоссальный беспорядок все смешал в геополитической расстановке сил после холодной войны ; потерпела крушение надежда на более справедливый мир, гармонично управляемый ООН. Это особенно очевидно после оглушительных провалов ООН в Сомали, Анголе, Боснии-Герцеговине, в Руанде ; не вспыхнет ли целая цепь войн? .

    При всем том, что подобные рассуждения не несут в себе никакого позитива, к ним полезно прислушиваться. В особенности — в контексте роли ООН в современном мире и ее новых задач, которые многие политики и ученые с увлечением сводят к второстепенным разговорам типа примата международного права и мандата ООН.

    Напомню, что нам советует Дэвид Фрам: «В определенных политических кругах Америки растет интерес к идее создания новой международной ассоциации, в которую войдут лишь страны, демократически избирающие своих лидеров. …Но главный вызов для всех нас, живущих в разных демократических странах, заключается в том, чтобы руководствоваться нынешними реалиями, а не фантазиями, особенно такими на редкость неубедительными, как якобы уникальный нравственный авторитет ООН».

Да, нужна новая универсальная организация. Но это, судя по всему, может быть только обновленная ООН, а не та «новая», о которой рассуждает Дэвид Фрам и другие. Такая новая организация с очевидностью расколет мир еще больше. Только на базе колоссального опыта ООН, очень неплохо функционирующего административного аппарата можно, без очередных всемирных потрясений, рассчитывать на быстрый (а замедление здесь смерти подобно) переход к решению новых задач.

А если не получится? Вопрос закономерный. Но не надо опережать событий. Вначале надо приложить максимум усилий для того, чтобы получилось. А если не получится, то «новая организация», о которой говорит Дэвид Фрам, окажется просто очередной международной организацией типа НАТО. Да и создавать ее нет никакой необходимости, поскольку НАТО уже объявила о своем намерении применять вооруженные силы в любой точке земного шара, а не только в контексте ст. 5 Североатлантического пакта.

Когда размышляешь об ООН как о мировом правительстве, невольно приходят в голову и такие позиции:

1.Всемирный бюджет.
2. Выборы глав всех государств и правительств Генеральной Ассамблеей ООН.
3. Определение критериев нового, свободного расселения всех жителей планеты независимо от нынешних государственных границ.
4. Единое управление мировой экономикой.
5. Единое мировое гражданство (и, соответственно, полное упразднение института иностранных юридических и физических лиц и самого понятия «режим иностранцев»).
6. Установление единых прав и свобод человека .
7. Провозглашение всех государств мира субъектами Всемирной Федерации и т.п.

«Та-а-к!…Автора понесло!» — скажет повеселевший читатель.

Да нет, у меня с мозгами все в порядке. Но когда начинаешь конкретно, а не просто общей идеей, похожей больше на лозунг, думать о возможной компетенции такого Мирового Правительства, то поневоле принимаешься составлять максимально широкий перечень вопросов, которые могут относиться к такой компетенции. Включая в этот перечень и вопросы, заведомо нереальные.

Но сама подобная постановка вопроса заставляет задумываться о причинах этой «нереальности» и четко определять, что же, в конце концов, выпадает в осадок возможной предметной компетенции Мирового Правительства. Может быть, в итоге окажется, что нынешний объем компетенции ООН и есть тот максимально возможный компромисс, к которому путем проб и ошибок пришли и на который согласны государства-члены?     Вполне может быть.

Но давайте тогда критически оценим наиболее уязвимые сферы, которые не поддаются управленческой глобальной централизации (институционной глобализации).

  1. Экономика. Предпринимательство. Немыслимо, чтобы «акулы» национального и международного бизнеса согласились с наличием экономической пирамиды, на вершине которой находится ООН. Наркотическое стремление обогащаться любой ценой с использованием устоявшихся (и с огромным трудом завоеванных) личных связей и позиций в мире экономики (и политики) заставляет, и будет заставлять их упорно сопротивляться нарушению этих связей. В том числе — с помощью силы. Всемирная торговая организация (ВТО) и другие международные экономические организации , правила отношений с которыми и в рамках которых относительно стабилизировались и поддаются деловому прогнозированию с точки зрения интересов конкретных деловых лиц и структур. Что касается управляющей роли ООН в этом плане, то это уже, по-видимому, лишнее.

Но в любом случае, на наш взгляд, для начала вполне может быть создан Фонд ООН, средства которого шли бы исключительно на нужды ООН. Данный Фонд мог бы заниматься и коммерческой деятельностью.

    2. Политика. Клановые интересы. Редкие политики согласятся уступить то полеолитической борьбы внутри государства, к которому они привыкли и в котором они располагают устойчивыми возможностями. Особое ожесточение следует ожидать со стороны всякого рода семейных (королевских и прочих) кланов. Какое тут может быть назначение глав государств Генеральной Ассамблеей ООН!?

    3. Социальная сфера. В данной области ООН проделана поистине титаническая работа. Имеются в виду многочисленные договоры в области прав человека и основных свобод, регулярная оценка их выполнения в рамках органов ООН и даже представление соответствующих рекомендаций государствам. Более того, государства регулярно представляют в ЭКОСОС доклады о выполнении ими Международного Пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 года , а также Пакта о гражданских и политических правах 1966 года . Казалось бы, что еще надо? В государствах действуют Уполномоченные по правам человека, другие официальные лица ООН. На региональном уровне заключаются собственные договоры в данной области (например, Европейская конвенция 1950 года, в соответствии с которой учрежден Европейский Суд по правам человека в Страсбурге)… Перечислять тут можно очень долго.

Но фактом остается, что в большинстве стран мира (и нет только «третьего мира») люди буквально живут в нищете и не имеют работы. А как быть с тем фактом, что в мире каждую минуту один ребенок умирает от голода? Не говоря уже о том, что далеко не все государства участвуют в соответствующих договорах в области прав человека, эти договоры не всегда исполняются, а ООН всего лишь пассивно наблюдает за положением дел в социальной сфере государств. Собственного механизма управления социальной сферой в государствах у нее нет. «Да и не может быть! — воскликнете вы.- Существуют же суверенитет и принцип невмешательство во внутренние дела!».

Все правильно. Так же правильно как то, что ссылки на эти заплесневелые Вестфальские принципы консервируют существующий порядок вещей, всё более приближая взрыв пара, накопившегося во всемирном социальном котле. Гуманитарная помощь со стороны богатых держав и регулярное списание долгов бедным странам (в очередной раз в июле 2005 года на саммите в Шотландии) с очевидностью ничего не решают в принципе. Управленческая роль ООН в этом важнейшем вопросе не просматривается. И, похоже, ничего нельзя изменить.

3. Культура. Национализм. Абсолютное большинство наций, народов и народностей (этносов, национальных меньшинств) чрезвычайно дорожат идентификацией своих культурных традиций, на которых воспитан патриотизм, чуждый самой идее глобализации. Можно как угодно к этому относиться, но никакой усредненной (ООНовской) культуры быть не может. Потребность в такой идентификации проявляется, кроме прочего, в том, чтобы отстаивать свой язык, обычаи (какими бы дикими порой они ни были ), специфические способы самовыражения в языке, живописи, музыке, танцах, поэзии и т.п., не смешиваясь с другими. Отсюда и ревнивая защита от посягательства на эти ценности и нередко отстаивание их с помощью силы.

Для Мирового Правительства есть своя роль в данной сфере. Роль эта должна сводиться к трем позициям: 1. Консервации «музея» человеческих культур, помощь в их сохранении. 2. Помощь тем нациям, народам, этносам и пр., которые либо страдают от засилья чуждой им культуры, либо, наоборот, стремятся приобщиться к другой культуре, но встречают препятствия. 3.Изучение всех возможных факторов культурного/цивилизационного противостояния, выработка и принятие мер по его предотвращению.

Отдельным утверждениям об угасании национализма или даже о том, что «национально-этнические общности являются воображаемыми сообществами — интеллектуальными конструкциями ученых, политиков, писателей» в нашей науке противопоставляются убедительные доводы (здесь следует выделить работы М.О. Мнацаканяна, а также А.Х. Абашидзе и Ф.Р. Ананидзе, о набирающем силу обратном процессе: обострении национальных чувств, стремлении к четкой и независимой этнической/национальной идентификации . Утверждения некоторых авторов о возникновении некоего «полинационализма» , скорее всего, — обычная дань политической моде, связанной с задачами консолидации России).

4. Религия. Основные (и не основные) мировые религии сегодня , так или иначе, сосуществуют между собой, и даже если считают друг друга непримиримыми врагами, вынужденно поддерживают сложившееся равновесие в целом (в целом!) и находят не конфронтационную линию взаимодействия со светскими властями.

Главную проблему, применительно к теме данной статьи, представляет исламский мир. Напомню, что в 2005 году исполнилось 36 лет с тех пор, как двадцатью пятью исламскими государствами была провозглашена идея «третьего пути» в мировой политике и экономике. Учрежденная тогда (в 1969 году) Организация Исламская конференция (ОИК) насчитывает сегодня 57 государств-членов (из общего числа 192 членов ООН). Эта своего рода «параллельная цивилизационная ООН» с очевидностью не намерена растворяться в универсальной ООН и на фоне общего кризиса западной цивилизационной модели являет собой удивительно цельный образец солидарности 20 процентов населения земного шара — 1,3 миллиарда человек . Еще ранее, в 1962 году, Саудовской Аравией создана влиятельная Лига исламского мира, призванная стать альтернативой пакистанскому влиянию в движении панисламизма. А в 1980 году по инициативе Всемирного исламского конгресса и правительства Малазии создана региональная смешанная (правительственно/ неправительственная) Региональная исламская организация стран Юго-Восточной Азии и Тихого океана (РИОСЮТ).

Говоря об ООН в целом и ее роли в будущем, следует четко сказать себе, что мы имеем дело со светским, пусть и международным образованием. В то же время в большинстве стран Востока «…религиозные организации в ряде случаев обладают более эффективным, чем у светских политических партий, механизмом воздействия и манипулирования сознанием и поведением масс» . Добавим, что это воздействие и манипулирование отчетливо проявляется и в политической сфере , так что не только почти все руководители стран Востока являются «носителями исламской идеи», или (ближе к нашей теме) «исламской альтернативы миропорядка» , но также их представители в ООН и в различных делегациях, участвующих в работе органов ООН. Поэтому, «соблазняя» этих представителей перспективами Мирового правительства в лице ООН, следует постоянно помнить, что у них «свое на уме». И никуда «остальному миру» не деться, как находить компромисс с исламским миром в вопросе о направлении реформы ООН (если он вообще возможен). Характерно, кроме прочего, насколько быстро растут мусульманские общины за пределами исламского ареала. Как отмечается в одной из отечественных публикаций 2004 года, эти общины исчисляют: «в США — около 10 млн., во Франции — около 6 млн., в Бразилии — свыше 5 млн., в Германии — 3.5 млн., в Великобритании — свыше 1, 5 млн., в Италии — свыше 1 млн., в Японии — около 1 млн., в Голландии — почти 1 млн… Всего в Европейском Союзе уже живут более 15 миллионов мусульман, и ожидается, что эта цифра возрастет до 40 миллионов к 2015 году…

По оценкам специалистов, к 2025 году приверженцы ислама составят не менее 30 процентов населения Земли» .

В конце статьи я еще вернусь к «исламскому фактору», он этого заслуживает.

Здесь же отмечу, что в современной обстановке серьезный расчет на поддержку необходимым большинством государств усиления роли ООН и ее соответствующей реформы связан только с их надеждами, что данная организация поможет справиться с чрезвычайными ситуациями в мире, с которыми, как показывают факты, они ни в одиночку, ни коллективно справиться не в состоянии.

Группой известных ученых мира по заказу ООН недавно не только подготовлен каталог 53 чрезвычайных ситуаций в мире, но и сделан мотивированный вывод о том, что с технологической точки зрения все выделенные ими угрозы устранимы. Но в том-то и дело, что «с технологической точки зрения». А. Адамишин, приведя эту информацию, подчеркивает: «Научная мысль нашла решения глобальных проблем или близка к этому. Дело за тем, чтобы попытаться объединить все разумные силы, заинтересованные в спасении цивилизации». Безусловно, вопрос о таком объединении следует переводить, прежде всего, в политическую плоскость, притом на уровень ООН. Надежды на региональные (коллективные) усилия в данном плане неосновательны уже потому, что существующий порядок, и только он, «ответственен» за возникновение таких 53-х чрезвычайных ситуаций. Индивидуальные же меры государств (воздержание от принятия их) в отдельных случаях могут быть даже направлены на ухудшение чрезвычайной ситуации .

Вот еще один аспект.

Как вариант, жизнь на Земле заканчивается уже в силу истощения ресурсов Земли. Они ограничены. И точно так же как каждый из нас живет с пониманием, что жизненный ресурс его организма исчерпаем (не суть важно, кем или чем он установлен), так и конкретный предельный общий ресурс Земли не безграничен.

Так что же: ООН должна помогать человечеству медленней агонизировать, не в силах исправить удручающее объективное положение вещей? Да хоть бы и так.

Но, вероятно, наступило время для серьезного отношения к «космической утопии» К. Циолковского, как называли его философские идеи еще в 1991 году . Я не имею в виду прогноз о том, что в будущем произойдет полная биохимическая перестройка обитателей Земли и их превращение в разумные «животно-растения», непосредственно перерабатывающие солнечную энергию. Пока таких превращений мы не наблюдаем, хотя кто знает… Более понятно другое предсказание великого ученого: о том, что человечество расселится в Солнечной системе и других звездных мирах.

Начало этого процесса, точнее подготовки к нему в виде космической деятельности (если даже никто пока не подозревает, куда ведет, в конечном итоге, этот процесс), наблюдает каждый желающий по телевизору. Понятно, что в нынешнем физическом теле каждого обитателя Земли не переселишь на другую планету. Во-первых, в техническом отношении это немыслимо. Во-вторых, пока что некуда переселять именно человеческий организм с его потребностями и возможностью выживать в строго заданных параметрах природных условий (не говоря уже о бытовых). В-третьих, какая, собственно, разница, где помирать — на Земле или на другой планете? Важно перенести генетический фонд в космос, в условия, где он, начиная, возможно, с простейших бактерий, заново начнет процесс «распрямления» (неважно, через сколько миллионов лет) в человека, который, как и мы на Земле, исчерпает ресурсы родной ему планеты и …процесс, бесконечный по своей сути, продолжится.

Пора, господа, и этим заняться. И заняться именно ООН. В противном случае нынешние космические державы перенесут на другую планету генетический код только «своих», бросив на Земле не достойных внимания всяких «нецивилизованных».

ООН должна (опираясь на данные, получаемые с помощью космических зондов, станций и т.п.), в первую очередь, определить — на какую планету переселяться и какова идеология такого переселения, в частности, чьи геномы (или сперматозоиды и материнские клетки?) запускать в космос, иными словами — кого помещать в этот «Ноев ковчег»?

Каковы же прогнозы долгожительства ООН?

Убежден, что ООН сохранится, но — «другая ООН». Ее новое качество просто так, революционным путем, не появится. Формировать это качество суждено не господу богу, а тем же государствам-членам ООН, которые (повторю мысль В.П. Кириленко и С.А. Малинина) сегодня разрываются «между двумя реально существующими противоположными тенденциями, которые характеризуют современные международные отношения между государствами: тенденцией к «обособленности» (укрепление своего суверенитета) и тенденцией взаимозависимости» .

Пока что в целом получается нечто вроде клятвы: «Умрем, но не предадим Вестфальскую систему!». Клятву эту до недавнего времени упрямо повторяли, в основном, так называемые «цивилизованные нации», предки которых в 1648 году изобрели указанную Систему . Но последние процессы интеграции (а не просто сотрудничества) в рамках Европейского Союза демонстрируют очевидный региональный крен в сторону наднациональности, которая по своему общему «мандату» близка к компетенции межгосударственного (регионального) правительства. Неудача с проектом Конституции для Европы в 2005 году после отрицательных референдумов во Франции и Нидерландах не меняет самой тенденции: Маастрихтский, Амстердамский и Ниццский договоры продолжают действовать. Но задуманный процесс еще более тесной интеграции приостановлен.

Этот урок для нас очень важен: даже европейские государства, идущие впереди интеграционных процессов в мире, пока что не готовы настолько институционно централизовать управление европейскими делами, чтобы это походило на европейское правительство. Известна интеграция и в других регионах (в СНГ опыт ее явно не удался) , где так же, как в Европе, останавливаются пред дверью, на которой красуется надпись «ОБЩЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО».

Даже исламский мир, где, казалось бы, в наличии все религиозные (умма) и политические (производные, впрочем, от религиозных) условия для общего управления, останавливается перед этой дверью. Не могут не впечатлять (а порой — настораживать) такие, например, факты:

— юридическое обоснование концепции вмешательства одной мусульманской страны в дела другой на основе принципов панисламизма (Н.В. Жданов приводит примеры участия египетских и иранских войск в подавлении революционных движений в Судане, Омане, выступлений против правительства мусульманских племен на севере Мозамбика, поддержки Саудовской Аравией и Пакистаном захвата власти в Афганистане движением «Талибан» в середине 90-х годов) ;

— «Главная особенность интеграционных процессов, стимулирующих деятельность исламских международных организаций, заключается в том, что за всей этой многоступенчатой и многоэтажной структурой вырисовывается идея создания новой модели исламского государства, возрождения панисламизма как единственной Богом данной концепции жизни и преобразования мирового сообщества» ;

— призывы ряда исламских политиков, в том числе занимающих государственные должности, к тому, чтобы мусульманские государства вышли из состава ООН и образовали Организацию объединенных мусульманских наций (ООМН) со своим Советом Безопасности, мусульманским «общим рынком», объединенными мусульманскими вооруженными силами под единым командованием ;
— вынужденный учет исламскими идеологами того факта, что происходящая глобализация вторгается во внутренние дела исламских государств, независимо от их границ, входит в противоречие с ценностями мусульманского мира. В связи с этим на Шестой конференции глав государств и правительств государств — членов ОИК (Дакар, 9-11 декабря 1991 г.) было заявлено, что ОИК «преисполнена решимости», кроме прочего, «совместно работать с международным сообществом во всех областях с тем, чтобы возвестить для исламской «Уммы» и всего человечества новую эру мира, прогресса и благосостояния» ;

— циркуляция таких определений «мусульманского международного права»: совокупность норм, предписанных мусульманам для регулирования их отношений войны и мира с немусульманами, индивидуумами или государствами в мусульманских странах или вне их» .

Существует множество других тонкостей, связанных с исламским миром и имеющих отношение к теме настоящей статьи. Но важен напрашивающийся вывод: сам этот мир считает себя отдельным (можно сказать — избранным Богом) от всего остального человечества и потому ставит цель достигнуть общего мироустройства на исламских началах, лишь вынужденно, по необходимости, считаясь с наличием остального человечества. Эту вынужденность и придется учитывать ООН в дальнейших своих отношениях с исламским миром как целым и с каждым отдельным исламским государством.

В любом случае, мораль получается такая: ООН должна взять все полезное из регионального опыта и опыта замкнутых крупных группировок государств (типа ОИК) и выработать нечто усредненное, но реальное для своей дальнейшей деятельности. А методы, которыми будет достигаться это «усредненное», в том числе — упомянутая выше реформа Совета Безопасности, вторичны.

Не может же универсальная организация типа ООН форсировать то, что пока что доказывает свою несостоятельность на региональном уровне . Это исключено. Иное дело, что на уровне ООН следует попытаться (mutatis mutandis, преобразуя в универсальное качество) внедрить зарекомендовавшие себя принципы и методы региональной интеграции . Такая попытка с очевидностью встретит и понимание (в регионе это уже проходили) и негативную реакцию, поскольку региональная интеграция задумывалась только для государств конкретного региона. Распространение ее на «посторонних» или «пришлых» вполне может вызывать тот же синдром несовместимости, какой возник в «настоящей» Европе (Франции и Нидерландах, во всяком случае) относительно полного объединения с новыми Восточно-европейскими государствами и Турцией.

Отсюда вывод: для ООН следует искать пока что приближенную модель общего управления, опирающуюся на региональный опыт, но заимствующую из него только то, что будет подходить для всех государств. А в последующем, точно так, как это попытались сделать в Европе с проектом Конституции для Европы, можно пытаться эволюционно повышать «уровень универсального управления» путем принятия соответствующих решений Генеральной Ассамблеей ООН.

Вообще, обсуждение в науке и политике темы «мировое правительство» насчитывает не меньше лет, чем исполнилось самой ООН. До Второй Мировой Войны это производилось в рамках темы «Всемирная федерация», к которой мир, «двигают силы, которые он не может контролировать» . Позднее уже всерьез обсуждалась возможность образования мирового правительства. Но даже те, кто выступал ярым сторонником этой идеи, как, например, Дж. Тисон в 1986 году, подчеркивали: «принцип установления всеобщего мира с помощью мирового правительства все еще рассматривается значительным большинством как «беспомощно идеалистический» и «значительно опережающий свое время» . Но одновременно добавляли: «Мировое правительство должно выступать не просто в виде реалистического решения, но должно являть собой единственно реалистическое решение глобальных проблем, которые угрожают жизни и благосостоянию человечества» .

Очень похоже на то, что сегодня наступило время для такого единственного решения.

Интересное и неожиданное исследование данной темы провела О.О. Хохлышева в 2000 году . Кратко осветив суть глобализации, она выделяет постмодернистскую модель «глобального гражданского общества» и полагает, что оно «… на деле может означать соответствующим образом обустроенное (отвоеванное у других) «жизненное пространство», которым следует управлять из единого центра. Отсюда и противоречия смыслового характера, которые при осуществлении на практике глобальной дипломатии великих (индустриально развитых) держав, обустроивших себе «рай на земле» в виде ограниченного во внутренних (по качеству жизни) пределах, но всеобъемлющего по критериям эксплуатации всех ресурсов планеты «глобального гражданского общества», фактически приведут к глобальному тоталитаризму, если под последним понимать единую (универсальную) идею «сильных мира», упорно навязывающих всем жителям Земли свои либеральные ценности в яркой демократической упаковке» .

Не знаю, что вы поняли из этого непростого пассажа, но у меня создается впечатление, что автор категорически против глобального управления. Тему мирового правительства она также, естественно, затрагивает, но устами других авторов: А. Макарычева и А. Сергунина, которые говорят: «Если есть такое общество (глобальное гражданское общество — Ю.М.), то должно быть и «глобальное государство» или, проще говоря, мировое правительство, с которым это общество должно взаимодействовать…Как и в случае с обещанной близкой кончиной государства-суверена, постмодернисты поторопились с пророчествами относительно возникновения «глобального гражданского общества». Они преувеличили значение интернационализации общественной жизни различных стран и поспешили возвести ее в ранг новой научной теории» .

«Тем не менее, — заключает О.О. Хохлышева, — постмодернистское дело живет и побеждает» .

Из этого заключения еще никак не вытекает оценка будущего ООН. Но далее (в параграфе 2 «Параметры глобального управления») эта тема возникает в следующем контексте. Указав, что от академических дискуссий относительно глобализации в целом и глобального общества, в частности, эксперты и лица, принимающие решения (ЛПР) на Западе постепенно перешли к обоснованию идеи «глобального управления» (Global Governance), О.О. Хохлышева отсылает к соответствующим источникам и затем резюмирует точки зрения относительно шансов «различных интегративных управленческих схем общепланетарного назначения». Среди этих схем выделяется и «Реформаторская применительно к ООН». Приведу соответствующий абзац, благо он небольшой по объему: «Представлена авторами, считающими реформированную и сильно измененную ООН в качестве главного действующего лица в институциональной организации процесса глобализации . При этом Совет Безопасности воспринимается как квазиправительство, Генеральная Ассамблея как эквивалент национальных парламентов, Международный валютный фонд как мировой центральный банк, организация ООН по защите окружающей среды, которую еще надо создать, как глобальное министерство охраны природы и т. д.». Не стану воспроизводить изложенные данным автором другие системы глобального управления. Акцентирую ваше внимание лишь на окончании указанного абзаца про ООН: «Такой подход направлен на исключительную централизацию управления международными делами в интересах горстки промышленно развитых стран — основных доноров ООН. Автономия каких-либо подсистем в таком варианте глобализации, включая когнитивные структуры и частный бизнес, не допускается» .

Что можно сказать? Пугают нас с вами вероятной гегемонией основных доноров ООН. Благороднее, конечно, всем погибнуть, лишь бы не оказаться «под гегемонией». Но ситуация неизбежности планетарного кризиса превращает эту гегемонию в такую спасительную соломинку, за которую надо хвататься немедленно.

Нет иного выбора, даже если впереди маячит «гегемония». Но, полагаю, всё не так уж безотрадно. Что-то не верится, что в современном мире планетарная гегемония имеет хотя бы малейший шанс на успех. Слишком громадны новые вызовы и угрозы и слишком высок «потенциал сопротивления» гегемонизму (в первую очередь, пожалуй, у государств и населения исламского мира), чтобы с такой легкостью предаваться паническим настроениям и дискредитировать единственно спасительную идею — идею кардинального реформирования ООН с приданием ей функций мирового правительства.

ООН, государства-члены, правильно поступят, если не будут пугать лозунгом «мирового правительства», который вызывает резко негативную реакцию среди антиглобалистов, а просто сосредоточится на решении этих самых глобальных проблем. Именно на решении (с выработкой и применением, с использованием превентивных мер, действующего механизма управления и исполнения), а не просто обсуждения, исследования и выдачи рекомендаций.

    Возьмите, к примеру, Резолюцию ГА ООН 58/317 «Подтверждение центральной роли Организации Объединенных Наций в поддержании международного мира и безопасности и в содействии международному сотрудничеству», которую особо выделил И.С. Иванов (см. выше). Название звучное, но вчитайтесь в начала Преамбулы: принимая во внимание, …считая…, ссылаясь…,вновь подтверждая свою решимость…; а затем и постановляющей части:

1. вновь заявляет о необходимости…;

2. вновь подтверждает незаменимую роль Организации Объединенных Наций и необходимость…;

3. вновь подтверждает также свою приверженность многосторонности, которая подразумевает, в частности…;

4. вновь подчеркивает соответствующие полномочия и функции Генеральной Ассамблеи, Совета Безопасности и Экономического и Социального Совета, как они определены в Уставе, и необходимость укреплять координацию между этими органами…;

5. приветствует учреждение Генеральным секретарем Группы высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам и принимает к сведению ее круг ведения…;

6. призывает все государства осуществлять всестороннее сотрудничество на основе конструктивного диалога…;

7. вновь подтверждает право на самоопределение народов…;

8. выражает свою глубокую озабоченность по поводу любого акта или угрозы иностранной интервенции или оккупации любого государства или территории вопреки Уставу…;

9. подчеркивает необходимость укрепления потенциала Организации…;

10. вновь подтверждает важную роль женщин в предотвращении и урегулировании конфликтов и миростроительстве…;

11. осуждает акты терроризма во всех его формах и проявлениях, где бы и кем бы они ни осуществлялись, вновь повторяет свой призыв ко всем государствам принимать и осуществлять дальнейшие меры по предотвращению терроризма и укреплению международного сотрудничества в борьбе с терроризмом и вновь подтверждает, что меры, принимаемые государствами, должны соответствовать Уставу и согласовываться с их обязательствами по международному праву и соответствующим резолюциям Организации Объединенных Наций…;

12. вновь подтверждает важность достижения полной ликвидации всего оружия массового уничтожения, особенно ядерного оружия, которое…;

13. повторяет свой призыв ко всем государствам, а также соответствующим органам Организации Объединенных Наций…;

14. подчеркивает, что Организации Объединенных Наций принадлежит центральная роль в…. .

    Да под таким документом с изысканным слогом, создающим видимость громадной роли ООН, а на самом деле тщательно избегающим упоминания, а тем более — детализации каких-либо новых методов и новой компетенции в работе хотя бы Совета Безопасности, подпишется глава делегации любого государства, войска которого уже приведены в боевую готовность для агрессии против другого государства. Такими именно бумагами и уничтожается авторитет ООН. Такие именно документы успокаивают потенциальных агрессоров, убеждая их в том, что ничего опасного для них от ООН ожидать не приходится.

    Такой же оценки заслуживает и знаменитая «Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций» от 8 сентября 2000 года.

    А.Е. Бовин пред уходом в мир иной высказал несколько мыслей, которыми мне хотелось бы завершить данную статью:

— традиционные культуры, уходящие корнями в седую древность, оттесняются и вытесняются всякого рода агрессивными субкультурами, опирающимися на материальные возможности авангарда глобализации…Протест порождает антиглобализм. В конечном счете, он обречен, как в свое время были обречены луддиты. Но если не иметь в виду крайние экстремистские формы, протест полезен. Он помогает высветить неприемлемые крайности глобализации, нащупать пути и методы сохранения разнообразия в единстве, способствует усилению внимания к поискам альтернатив, качественно иной цивилизации;

— на втором месте среди ведущих тенденций мирового развития — дрейф системы международных отношений в сторону многополюсности, то есть постепенное и неравномерное вызревание новых «полюсов» (центров силы) за пределами «великолепной восьмерки»…Мировое сообщество, опирающееся на взаимодействие нескольких центров силы, несравненно сложнее и потенциально опаснее, чем мир, держащий равнение на один или два центра. Не случайно обе мировые войны разразились вследствие нарушения именно многомерного баланса, призванного удерживать великие державы тех лет от резких движений. Логика тут простая: чем больше независимых элементов образуют систему, тем труднее установить и поддерживать равновесие между ними. Процветающий Pax Americana или привычная конфронтация двух сверхдержав обойдутся человечеству дешевле, чем постоянное выяснение отношений между новыми актерами мировой сцены. …Возможно, это и так. Однако выбора-то у нас как раз и нет;

— многополюсное устройство неизбежно отразится на характере глобализационных процессов. Наличие центров силы, каждый из которых вместе со своим ближайшим окружением будет нести на себе отпечаток той или иной самобытной цивилизации, создаст благоприятные условия для сохранения мировой полифонии культур. Формирование и отработка механизмов регулирования отношений между центрами силы, внедрение в эти отношения «принципов мирного сосуществования» позволят свести к нулю вероятность столкновения цивилизаций, которым пугал нас Самьюэл Хантингтон;

— присущий американцам здравый смысл сдерживал столь же свойственную им самонадеянность силы. Даже в таком подчеркнуто «державном» документе, как Концепция национальной безопасности, опубликованном 20 сентября 2002 года, заявлено: «Мы… руководствуемся убежденностью в том, что ни одна страна не может построить более безопасный, лучший мир, действуя в одиночку. Альянсы и многосторонние институты могут умножить силу свободолюбивых стран. Соединенные Штаты привержены таким надежным, устойчивым институтам, как ООН, Всемирная торговая организация, Организация американских государств и НАТО, а также другим давно существующим альянсам. Коалиции единомышленников могут дополнять эти постоянные институты»;

— многополюсный мир не должен быть миром антиамериканским (равно как антикитайским, антироссийским или анти- любым другим). В противном случае он станет прелюдией к мировой войне, по сравнению с которой войны XX века покажутся играми расшалившихся детей;

— вокруг ООН создавалось плотное облако институтов, органов и организаций, имевших отношение практически ко всем сторонам общественной жизни. До выработки «сознательного направления», до появления «на выходе» практически реализуемых решений было очень далеко. Однако накапливался опыт квалифицированного наблюдения, анализа, изучения социальной действительности, выработки рекомендаций, предлагавших оптимальные для тех или иных условий стратегии. Множилось число специалистов, знавших положение дел в разных странах и регионах и умевших сопоставлять несравнимые, казалось бы, явления и процессы;

— кризис и развал мировой социалистической системы, самоликвидация Советского Союза, окончание холодной войны вызвали к жизни принципиально новую ситуацию. Человечество стало гораздо более однородным. Постепенно создаются условия для формирования глобального механизма исполнительной власти — мирового правительства, которое могло бы наводить всемирный порядок. На первом плане — предотвращение военно-политических кризисов, а коль скоро они возникают, то скорейший и максимально безболезненный выход из них. Есть, разумеется, второй, третий и прочие планы, которые охватывают как уже существующие, так и вновь возникающие глобальные проблемы;

— в рамках указанных тенденций неизбежен ренессанс ООН;

— многополюсное устройство мира — устройство, по существу, олигархическое. Реальной властью, то есть реальной возможностью оказывать решающее воздействие на ход глобального политического и экономического развития, будут располагать центры силы, мировые олигархи XXI века…Формирование международной олигополии не вызывает особых симпатий. Но перепрыгнуть через этот этап эволюции миропорядка вряд ли удастся. Можно лишь предположить, что по мере упрочения демократического правосознания мировой элиты противостояние олигархического порядка основополагающим положениям Устава ООН будет постепенно утрачивать остроту;

— укрепление в ходе глобализации либерально-демократических начал общественной жизни, стабильные, выдерживающие нестандартные нагрузки отношения между мировыми центрами силы, общая демократизация и демилитаризация международных отношений позволят создать в рамках ООН эффективные институты и механизмы, которые можно будет использовать, чтобы минимизировать риски и опасности, угрожающие человечеству… Следовательно, сохранится и необходимость совместными усилиями развязывать такие узлы, а еще лучше — не допускать их появления. В этом контексте правомерна постановка вопроса о «гуманитарных интервенциях», то есть о праве Совета Безопасности ООН использовать международные миротворческие силы (или вооруженные силы стран — членов ООН) для наведения порядка. Даже если для этого придется нарушать суверенитет того или иного государства и вмешиваться в дела, которые международное право традиционно считало и считает внутренними;

— ведущие тенденции развития современной системы международных отношений показывают, что движение к свободе в «западном», либерально-демократическом смысле продолжается. И темпы выздоровления России, ее роль в мировой истории будут зависеть от того, насколько полно она сможет интегрироваться в эту свободу. Как в свете внутренних преобразований, так и с точки зрения приспособления к требованиям нового мирового порядка .

    Мне кажется, всем своим предыдущим изложением я «укладываюсь» в позиции, обозначенные великим международником и журналистом А. Бовиным, хотя, признаюсь, вспомнил о его статье в последнюю минуту, уже считывая весь этот материал.

    И пусть читатель простит мне пространные выдержки из статей других авторов. Замысел здесь прост: чтобы не сложилось мнение, будто я исполняю сольную партию, тогда как по затронутой в статье теме (именно затронутой, поскольку она чрезвычайно глубока, а отдельные прогнозы неизбежности планетарного кризиса приходится просто «оставлять за кадром») уже звучит мощный хор. Надо, чтобы именно его, а не только мой голос, слышали все, в особенности те, которые «не понимают своего счастья» и того, в чем состоит спасение мира.

Источник: Журнал Международное право N 3 (23) 2005. С. 54-96.

Ю. Н. Малеев,
доктор юридических наук, профессор,
профессор кафедры международного права МГИМО (У) МИД РФ